Арбалетчики в Вест-Индии. - Страница 78

— Так это же южная Финикия! Разве там есть такой город?

— Не на побережье, а дальше вглубь суши. Там, сразу за Финикией — другая страна, маленькая и задрипанная — Иудея. Так Иерусалим — это её столица. Распятый родом из этой страны, а в Иерусалиме — его гробница, священная для его последователей.

— То есть, им нужно было доплыть морем до южной Финикии, высадиться на берег и немного — ну, несколько дней пути — пройти по суше?

— Ага, примерно так. На самом деле план сложнее был, но в конечном итоге — туда, — разжевать шурину в понятных ему античных терминах план крестоносцев по захвату Египта, в котором всё ещё преобладали на тот момент христиане-копты, и лишь затем вместе с ними идти на Иерусалим, представлялось мне делом настолько муторным, а на суть рассказа не влияющим, что я решил его опустить, — Но на перевоз морем нужно было заработать.

— Всё, теперь понял. И что там дальше было… тьфу, будет?

— Подступили вместе с венецианцами к этому спорному городу…

— Который в Иллирии?

— Ага, к нему. Ну, построили осадные машины, пошли на приступ, местным звизды вломили, те обосрались и сдались — взяли, короче. Всё, работа сделана, перевоз честно заработан, можно грузиться на венецианские корабли и плыть в ту Палестину. Ну, после зимовки — зима уже была на носу. И тут, пока они зимуют, к ним вдруг наследник византийского императора заявляется — бывшего, скинутого родственничком. И предлагает им восстановить его папашу на престоле, а за это обещает им от его имени и денег до хренища, и флот, и сухопутные войска для участия в их походе. С одной стороны, опять нехорошо получалось — это ж снова с единоверными греками вместо иноверцев воевать надо. Византийские греки ведь — тоже последователи Распятого, обрядность только немного другая, да верховный жрец другой, с ихним европейским хренами мерялся и считался раскольником, но сама вера — одна и та же. Воевать это не мешало — если было из-за чего, то звиздились, конечно, и с ними, и вообще меж собой, со своими, но не в крестовом же походе! Крестовый поход — это только за свою веру и против иноверцев. Но, с другой стороны — законному правителю трон вернуть, порядок навести, справедливость восстановить — дело хорошее и богоугодное. Ну и заодно сильного союзника для крестового похода заполучить, с которым вместе и вздрючить врага покруче, чем исходно планировали. Прикинули главари крестоносцев хрен к носу, да и решили, что дело стоящее. Ну и поплыли в результате весной — ага, на Константинополь вместо Палестины.

— А это где?

— Да вот тут, на Босфоре, — я показал на карте, — Греки нынешние его Боспором Киммерийским называют, и сейчас там греческий Византий стоит. Константинополь как раз на его месте и построен.

— Поэтому и страна Византией называется?

— Ага, как раз поэтому.

— Ну и как поход проходил?

— А почти никак. Хрен кто сопротивлялся толком. Греки — везде, где флот проплывал — перебздели и покорялись город за городом — боёв практически и не было. Только под самой столицей бои серьёзные и начались, да и там греков хватило ненадолго. Кому ж охота за узурпатора собственные жизни класть? Огребли звиздюлей, побежали, крестоносцы ворвались на их плечах в Константинополь, а там — ворота нараспашку, дворец пустой — император самозваный очканул и сгребался. Усадили на трон законного — и ждут, значится, когда ж тот наконец обещания свои выполнить соизволит. Деньги обещал? Флот обещал? Войско обещал? Ну и где всё это?

— Он их обманул, получается?

— Ну, по правде говоря, денег он им сколько-то всё-таки дал. Но обещал-то до хрена, а дал мизер — так, на прожитьё. Больше, наверное, и не мог — казна пустой оказалась. Но не дал ни флота, ни войска. Может, их у него и тупо не было — империя при всём её внешнем блеске на самом деле в таком раздрае была, которого крестоносцы даже и вообразить себе не могли. У них, в их собственных странах, конечно, тоже не всё путём было, хватало и своих безобразий, но не до такой степени. Чтоб пообещать то, чего выполнить не сможешь, и за базар свой не отвечать — такое для них тогда немыслимо было. А человеку ведь свойственно судить о других по себе. В общем, решили они, что их развели как лохов и нагло кинули, ну и обиделись на такое кидалово…

— Примерно как наши испанцы, если с ними без уважения обойтись?

— Ещё хлеще. Они ж — господа рыцари, благородные, честь превыше всего, и если вдруг чего не по понятиям, то обидчивые — спасу нет. А тут — эдакая гнилая хрень!

— Напали на город?

— Ну, напали… Как ты это себе представляешь? Их, если верить тому из их главарей, что книгу потом про их поход написал, семнадцать тысяч только и было. Это вместе с обычной солдатнёй, а не одних только господ рыцарей. Короче — боевого состава, всех, носивших оружие.

— Это разве мало?

— Так смотря для чего. Ты хоть представляешь себе, КАКОЙ это был город? Миллионник! В смысле — миллион жителей, тысяча тысяч.

— Не может быть! В Карфагене — пятьсот тысяч, и нет города крупнее его!

— Это сейчас нет. Но Рим при наивысшем расцвете двухмиллионным будет. Ну, это вместе с «понаехавшими», конечно, но какая на хрен разница? Им ведь тоже надо будет что-то жрать, что-то пить, где-то спать и где-то срать. И как-то будут помещаться. А Константинополь — миллион, два Карфагена нынешних. Застройка — не выше нынешней карфагенской, даже ниже — ни семиэтажек, ни шестиэтажек, пять этажей — самое большее. Так что площадь — две карфагенских с учётом Мегары считай, и вряд ли сильно нагребёшься. Протяжённость городских стен представляешь? И они были, кстати, ничуть не хуже карфагенских. Ну и число защитников потенциальных прикинь. Если даже и по самому минимуму брать, каждого десятого, то и тогда сто тысяч годных в ополчение наберётся. Сто делим на семнадцать — сколько греков на одного крестоносца выходит? У меня — шестеро получаются. Ну и как ты представляешь себе нападение на ТАКОЙ город?