Арбалетчики в Вест-Индии. - Страница 67

— Не будь ханжой, Максим! Все мои подруги были таковы, шалили напропалую, парочка и похлекще меня — так одна только потом бесплодной оказалась, а у всех остальных теперь нормальные семьи и дети. Да и мне эти прежние шалости Миркана зачать и родить не помешали. Всё в руках богов — от нас же требуется старание и терпение. Пойдём — будем стараться дальше…

Она так и пошла через сад — нагишом, даже чисто символически покрывало накинуть не потрудившись. Идёт, бёдрами покачивает — откровенно дразнит. И пожалуй, оно и к лучшему — не люблю стерв, и когда выбор есть — раздраконить надо, чтоб на такую взгромоздиться потянуло. Хоть и эффектная баба, всё при ней, но натура такая, что напрочь желание связываться с ней отбивает. Фабриций, хоть и брат ей родной, но в отца этруска пошёл, а эта — больше в покойную мамашу финикиянку. В семитском смысле, то бишь настырная — спасу нет. И ведь добилась таки своего. Как говорила в тот раз — так и вышло. Я молча прихренел, когда буквально через несколько дней после того разговора, который я тогда сразу же из башки и выбросил, Велия вдруг САМА попросила меня уделить внимание «этой несносной финикиянке» и сделать ей то, о чём она просит — чтоб угомонилась наконец и остепенилась. С ней, оказывается, её мать об этом говорила, а её Арунтий настропалил — типа, пропадает дочка в глуши замшелой Утики, муж — никакой, и потомство от него никудышным будет, а надо, чтоб нормальное было — хоть какая-то ей будет радость в жизни. В общем, уговорил он Криулу — умеет тесть убеждать, если целью такой задастся. Ну а та уж и мою ненаглядную убедила. Точнее, сперва-то обе испанки с Мириам уже напрямую переговорили — и договорились, как ни странно. А раз так — это ведь уже совсем другое дело. Мне ведь нетрудно, мне ведь главное, чтоб в семье проблем дурацких на ровном месте не возникало. А то водится за некоторыми, гы-гы!

Чего у стервозных баб не отнять, так это того, что в постели они обычно хороши. И если любовнице-стерве окромя тех постельных утех ничего больше от тебя и не надо, как и тебе от неё — можно считать, что это очень даже неплохой вариант. А Мириам, как это нередко случается у избалованных олигархических оторв, ещё и шлюхой успела побывать первостатейной, и такое в постели вытворяла, что только держись…

— Получил своё и хоть трава не расти? — съязвила она, когда я, честно осеменив её наконец, откинулся вкушать полностью заслуженный на мой взгляд отдых.

— Хочешь сказать, что ты своего не получила?

— Ну, хоть бы приласкал уж для приличия!

— Ну, раз надо для приличия — так и быть, — я подцепил её подмышки, подтянул поближе и ухватился за её вполне того стоящие выпуклости, — И всё-таки, залетала бы ты уж поскорее…

— Вот, все вы такие! Так и норовите обрюхатить женщину и бросить!

— Ага, мы — такие…

— Курнуть не хочешь? — финикиянка потянулась к кальяну.

— Конопля, конечно? Нет, я лучше позже — своё. Зря ты всё-таки этим делом увлекаешься…

— Не будь ханжой! Все её курят, и ничего. Живём, как и все нормальные люди.

— Ага, нормальные. Стали приличной выплавить не в состоянии, элементарного арбалета изобрести не можете. Ладно дикари, но вы-то, культурные…

— Ты думаешь, я что-то поняла?

— Ладно, не напрягайся, это я уже о своём, о наболевшем…

— Вот именно — все вы такие. Получите от нас удовольствие, и думаете после этого только о своём. Все в больших и важных делах. А нам что делать? — Мириам выпустила струю конопляного дыма и закатила глазки.

— Значит, надо балдеть от конопли?

— А какие ещё радости в жизни? В этой Утике — от тоски взвоешь! Зачем ты меня туда сослал? Я ведь давно уж выведала у отца, что это он по твоему наущению меня именно туда замуж выдал! За что ты меня так наказал? За то, что пыталась тебя… Как ты это называешь? Сооружать?

— Ага, строить. Не за это, успокойся. Для твоего же блага, кстати, — на сей раз мой тон был вполне серьёзен, и она это заметила.

— Ты думал, там я за ум возьмусь и глупости делать перестану?

— Нет, в такие чудеса я не верю. Какая ты есть — такой и будешь всю оставшуюся жизнь.

— Но окажусь подальше от тебя и не буду путаться под ногами?

— Ага, особенно — сейчас. Нет, просто нам всем нужно будет со временем уносить свои ноги из Карфагена. В Гадес тебя не загонишь, для тебя это — край света, там ты точно с тоски зачахнешь. Вся остальная Испания — тем более. Утика — самый развитый город после Карфагена, да и расположена рядом, ездишь ведь к отцу постоянно и без особых затруднений — самое лучшее место для тебя.

— Ты прямо как отец говоришь, — она снова задумчиво выпустила дым, — Обсуждали с ним мою судьбу?

— А как ты сама думаешь? И не только твою…

— Да, отец говорил. Ты тоже думаешь, что в Карфагене будет плохо?

— Уверен. Карфаген теперь слаб, а со слабыми никто не церемонится.

— А Утика, значит, сильна? Ведь ещё слабее Карфагена!

— Утика под защитой Рима и дружественна ему. А к Карфагену в Риме отношение — ну, ты ведь вовсе не так глупа, как хочешь иногда казаться, так что должна бы понимать, как римляне смотрят на Карфаген. После Требия, после Транзименского озера, после Канн, после попытки осады самого Рима…

— Но при чём тут Карфаген? Это же всё Ганнибал и Баркиды!

— Точно? И никто ему не помогал? Африканскую пехоту он в Испании набрал? Слонов тоже в Испании наловил? И в Локры к нему подкрепление тоже из Испании прибыло?

— Да какое там подкрепление! Я хоть и не помню сама, совсем маленькая ведь ещё была, но мне рассказывали, как негодовал тогда Магон Барка, когда его с большим войском послали не в Италию к брату, а в Испанию — в Локры направили жалкие крохи.