Арбалетчики в Вест-Индии. - Страница 39

— Есть ли что банальней смерти на войне
И сентиментальней встречи при луне,
Есть ли что круглей твоих колен,
Колен твоих, ich liebe dich,
Моя Лили Марлен,
Моя Лили Марлен.

Наши бабы уж всяко не хуже той «истинной арийки», но увы — даже без всякой войны дела требуют иногда длительных отлучек из дому. Как и сейчас, например. Есть у нашего нанимателя дела и в Нумидии, а теперь в их числе появились и такие, которые лично разруливать надо. А разве может ТАКОЙ человек, даже по дружественной — ага, теоретически — территории, путешествовать без охраны? Даже чисто по статусу — моветон-с. А то, что в этой охране есть и парочка наглых и хитрожопых морд, незадолго до того сплававших в Испанию и немножко там хитрых и тёмных делишек попроворачивавших, так это — ага, чистейшее совпадение. Даже у олигархов не так уж и много людей на службе состоит, и иногда приходится задействовать одних и тех же. Вот и приходится снова отрываться от семьи и тащить нелёгкую и непростую службу олигархического наёмника…

— Если я в окопе от страха не умру,
Если снайпер в жопе мне не сделает дыру,
Если я и сам не сдамся в плен,
То буду вновь крутить любовь
С тобой, Лили Марлен,
С тобой, Лили Марлен.

Нам эти военные превратности судьбы в этом вояже едва ли грозят. Умеет наш наниматель делать вчерашних врагов друзьями, и огрёбший от него не так давно изрядных звиздюлей племянник Масиниссы, теперь сопровождающий нас во избежание ненужных никому эксцессов — наглядный тому пример. Впрочем, дружба эта — сугубо частная, на карфагенское государство не распространяющаяся, и прочим подданным Республики толку от неё мало. Но такова уж сложная античная се ля ви. Каждому — своё.

— Ты, Харидем, уже и сам убедился в преимуществах правильно вооружённого и организованного войска, — просвещал Арунтий едущего рядом с ним бывшего именитого пленника, — И твой дядя затеял великое дело. С настоящим правильным войском он справится со всеми своими врагами, воюющими по старинке. А с флотом — будет безраздельно господствовать и на море, — и это наш наниматель произнёс с самым серьёзным и невозмутимым видом — вот что значит олигархическое воспитание!

— Аттставить смех в строю! — прошипел я нашим испанским бойцам, погрозив для верности ещё и кулаком, в который спустя пару мгновений прыснул и сам. Рядом так же давился от с трудом сдерживаемого смеха Володя — что уж тут говорить о большинстве наших вояк? Хоть и по-финикийски изъясняется меж собой начальство, да только и мы ведь с сослуживцами в Карфагене давненько уже обретаемся и язык этот тоже знаем. А этот грозный нумидийский флот — его ведь надо было видеть! Видели-то мы, правда, не весь флот Масиниссы, а только одну из его трирем, но и этого, млять, достаточно!

Ведь что такое трирема? Это нечто длинное, узкое и стремительное на ходу — хрен уйдёшь. Хоть греческая, хоть карфагенская, хоть даже римская. Насмотрелись мы на них в прежних плаваниях, да и в этом видели несколько раз. Ведь на лошадей-то, пригнанных сюда заблаговременно, мы только сегодня пересели, а большую часть пути преодолели морем. Видели по пути, конечно же, и патрулирующие море римские триремы — нормальные, правильные, какими им и полагается быть по идее. Некоторые даже корвусами оборудованы не были, практически не отличаясь от греческих. А может, и были греческими — из подвластных и союзных Риму южноиталийских городов.

Как-то раз — позавчера, не разобравшись, мы с нашими бойцами не на шутку перебздели, да и сам Арунтий озаботился, когда его прогулочную «яхту», на которой мы с ним плыли, нагнала одна из таких не пойми чьих трирем, да ещё и зашла под таким углом, что непонятно — то ли параллельным курсом пройдёт, то ли довернёт таранить нас в бочину. Хоть и не плавают пираты на триремах, а римляне так круто не хулиганят, но мало ли что? В южноиспанских городах мы видели, как ведут себя без строгого начальственного присмотра разнузданные италийские союзнички гордых квиритов, вымещающие собственное неполноправие на тех, кто ещё бесправнее их самих. Что, если и на море такая же хрень творится? Мы с нашими испанцами уже было приготовились к жаркой абордажной схватке, когда в последний момент трирема отвернула и прошла таки параллельным курсом — ага, типа пошутили, млять!

А потом мы увидели приближающуюся с другого боку нормальную римскую трирему — широкую, с многочисленными морпехами на палубе и с абордажным корвусом. Вот и гадай теперь после этого, в самом ли деле шутили римские морские союзнички или только при виде римлян одумались… Наш наниматель им этого, конечно, не спустил, тут же пожаловавшись на их хулиганство начальнику римской триремы и пригрозил жалобой в Совет Ста Четырёх с последующей её переадресовкой в Рим, и римлянину пришлось извиняться и обещать примерно наказать озорников. Вскоре его корабль, вспенив волны всеми тремя ярусами вёсел, рванулся вслед за не в меру шаловливыми союзничками. Вряд ли их ожидало что-то очень уж серьёзное, но ведь и в словесной выволочке приятного мало, да и на послужном списке сказаться может. Так или иначе, есть вещи, которых обезьянам спускать нельзя. Как сказал кто-то из великих, всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. А мы с Володей после этого призадумались на предмет вооружения судов, которое позволило бы при необходимости и более радикально пресекать подобные выходки. Что-нибудь вроде пулемёта или огнемёта, что ли? Так, чтоб сперва обескуражить, затем тут же обездвижить, а там уж и спокойно, без спешки, наглядно и доходчиво растолковать, что такое хорошо, а что такое больно. Всем без исключения — от начальника судна и до последнего гребца, дабы Нептун ихний или Посейдон мог заслушать подробные и обстоятельные отчёты от каждого…