Арбалетчики в Вест-Индии. - Страница 149

149

Стерпеть такой беспредел в Карфагене, конечно, не могли. Тесть едва убедил Бостара не выступать с отборными войсками самому, а дать жадному нумидийцу побить худшие, как и предусматривал разработанный нами план. Чем грознее будет выглядеть в глазах римлян Нумидия и чем беспомощнее Карфаген — тем лучше. Но чудеса в этом мире — явление нечастое. За карфагенским посольством в Рим буквально по пятам последовало нумидийское. Пунийцы жаловались на беспредел Масиниссы — его послы тут же обвиняли их город в тайном союзе с Антиохом, война Рима с которым давно уже назревала и тайной ни для кого не являлась. Тут и случай с этим Аристоном наизнанку вывернули, представив дело так, будто весь Карфаген с этим ганнибаловым посланцем в сговоре и ждёт только начала войны, чтобы тоже на стороне Антиоха против Рима выступить. Карфагеняне напоминали о том, как сам же Масинисса, преследуя через Эмпорий своего недруга Афтира, просил позволения на проход с войском, признавая тем самым эти земли карфагенскими по праву, но нумидийцы тут же оспорили даже проведённые самим Сципионом границы, а потом, войдя в раж, заявили, что кроме Бирсы вообще ничего Карфагену по праву не принадлежит — всё якобы у Нумидии отторгнуто. То, что самой Нумидии как государства тогда ещё и в природе не существовало, их, ясный хрен, не смутило. Вспомнили даже старинную легенду о том, как нагребала ливийцев и с этой Бирсой сама основательница города — бежавшая из Тира царица Элисса. Договорилась она тогда якобы с местным вождём о покупке за немалые деньжищи такого участка земли, который можно охватить бычьей шкурой. Дикарь, наверное, и на слоновую бы за такую цену согласился, но Элиссе хватило и бычьей. Ночью её якобы втихаря разрезали на тонюсенькие ремешки, да в один шнур вместе их связали, и их общей длины как раз и хватило на охват того холма, где Бирса карфагенская с тех пор выстроена. В самом Карфагене, как мы успели заметить, мало кто из коренных горожан в эту легенду всерьёз верит, легковерным приезжим её только в основном впаривают. Но в Риме верят тому, чему хочется верить, а хочется подыграть Масиниссе, так что и этот бред сивой кобылы отцы-сенаторы выслушивают там с самым серьёзным видом. Политика, млять!

Оба посольства, во второй половине лета в Рим отправившиеся, так и сидят там безвылазно, продолжая этот срач на заседаниях сената. По слухам, вроде бы, склоняются уже к тому, чтобы отправить в Карфаген римскую комиссию во главе со Сципионом, от которого пунийцы ожидают справедливости и заступничества. Напрасно ожидают — спорные земли останутся за Масиниссой, и лишь в одном Сципион Карфагену поможет — возьмёт с царя-разбойника слово, что пока он жив, тот воздержится от дальнейших захватов. Вот вам и плодородная земля по дешёвке, как пытались меня тут, помнится, убедить некоторые — ага, тоже изображу воспитанного и не стану тыкать пальцем. И без этого, надеюсь, понятно, на кого я эдак тактично намекаю?

Беженцами с Эмпория, кажется, весь город наводнён. За грошовую работу чуть ли не дерутся меж собой, через рыночную площадь лучше даже и не ходить без крайней нужды — проходу нет от жаждущих предложить свои рабочие руки. Это днём, а ближе к вечеру от баб-беженок проходу нет — им ведь окромя передка и торгануть-то больше нечем. Черни городской раздолье — за пару медяков далеко не самую страхолюдную на ночь снять можно, если скверной болезни подцепить не боишься. Ведь ясно же, что ни одной мало-мальски смазливой из попавшихся к ним в лапы финикияночек нумидийцы не пропустили, не продегустировав её в ближайших кустиках, а многих и коллективно — ага, по кругу, и не факт, что только по одному кругу…

Нам с Велтуром тоже досталось от Арунтия по первое число — Хренио, будучи у меня на подхвате и решений не принимавший, оказался в стороне. Счастливый человек! Нет, основными-то результатами нашей командировки босс остался весьма доволен, а услыхав, как мы лихо помогли Фамею и заговор раскрыть, и войну с дикарями выиграть, и власть свою в городе укрепить, и небольшую религиозную реформу провести — словом, сделали его по гроб жизни обязанным клану Тарквиниев, изрядно повеселился и тоже явно не был опечален нашей инициативой. Подумав, он даже и мою самовольную импровизацию с закладкой плантаций на Азорах одобрил полностью и безоговорочно, хоть это и взваливало на него непредвиденные хлопоты по подготовке колонизации архипелага. Но от чего тесть хохотал до слёз — так это от того, КАК я саженцы коки и прочих заокеанских вкусностей для азорских плантаций добывал. Точнее — как суффет Эдема САМ сделал за меня эту работу, лишающую его город абсолютной монополии на драгоценные «снадобья». А вышло всё предельно просто. Всего-то и потребовалось для этого, что развернуть перед Фамеем НАШУ карту всего вест-индского региона и показать ему на ней «тайные» места проживания всех тех материковых гойкомитичей, с которыми его подданные торговать изволят. Складывать два плюс два суффет умел. Сопоставив наши новые корабли с картой и нашим знанием обстановки, он мигом въехал в расклад и понял, что мешать нам — себе дороже выйдет. Ну, насколько бы он там ту монополию свою продлил? На год, максимум — на пару-тройку. И это — ценой нешуточной ссоры с Тарквиниями, которым он обязан сохранением и укреплением власти и от поддержки которых она теперь в немалой степени зависит. Да и сам-то Эдем долго ли просуществует без средиземноморского оружия и инструментов? Мне даже не пришлось расписывать боссу реакцию эдемского партнёра — со всей этой немой сценой и мимикой. Это Юльке с Наташкой подробно разжёвывать пришлось весь этот расклад, в чуть меньшей степени Софонибе, в ещё меньшей — Велии и тёще, чтобы до них весь юмор ситуёвины дошёл, а мужику ведь несложно поставить себя мысленно на место другого — особенно, когда понятна специфика. А что в ней для Арунтия непонятного-то? Сам олигарх, сам политик, сам монополист — да он с лёгкостью представил себе эту картину маслом вживую, в лицах и в цвете! Как тут не оборжаться! Суффету Эдема было тогда, конечно, не до смеха, но отреагировал он достойно. Приняв весь этот новый расклад во внимание и сообразив, что в товарных количествах наши собственные плантации нескоро ещё продукцию дадут, Фамей и сам понял, и Совет свой убедил, что с нами надо дружить и всячески нам помогать, дабы оставаться для Тарквиниев нужными и полезными в дальнейшем. Ясно же, что не всё мы сможем у себя акклиматизировать, так что всегда найдётся чем с нами торговать. А что-то и смысла нет выращивать. То же красное дерево и тот же «железный» бакаут растут настолько медленно, что жизни не хватит результатов дожидаться, и тут кубинские леса остаются вне всякой конкуренции. А за десятилетия эдемцы уж всяко приспособятся к изменившейся торговой конъюнктуре.

149